Стихийное бедствие

[Nadhart]

Мотенька, с днём рождения, солнце! Всего тебе самого-самого, здоровья, счастья, радости! И радуй своих близких и нас своими улыбками!





Небольшой подарок на твой же арт))))



Матвей ненавидел ремонт и считал его стихийным бедствием на отдельно взятой территории. В момент, когда дом начинал подвергаться изменениям и улучшениям, личное пространство Матвея неумолимо сокращалось, теснимое мебелью, составленной на время катаклизма в его комнате, и о частной жизни можно было забыть. В детские годы это не очень напрягало, но с возрастом, когда всё чаще хотелось уединиться, стало бесить. Поэтому, как только появилась возможность, сначала съехал на съёмную квартиру, а уж потом, когда у них с Никитой всё закрутилось всерьёз, они купили собственное жильё. Родителей, конечно не забывал, помогал, но как же он любил возвращаться от них в свой собственный райский уголок.

А родители, уйдя на пенсию, вовсе распоясались. Если раньше ремонт затевался раз в пять лет, то теперь старики развлекались на полную катушку. С апреля по конец сентября — дача, с октября и до апреля — ремонт. И так каждый год. Матвей по доброте душевной и щадя родительское здоровье предложил нанять профессионалов, чтобы они быстро и качественно сделали всё раз и навсегда. Родители почему-то оскорбились и обиделись. А отец ещё и обозвал ленивым и зажравшимся буржуем.

— Что я не так сказал? — жаловался Матвей Никите.
— Оставь их в покое, им просто скучно, — успокаивал Никита.
— Лучше бы отдохнуть на море съездили, я предлагал путёвки им купить — ни в какую. Как же они свою драгоценную дачу оставят, да и в доме дел невпроворот, ремонт стоит.
— Успокойся, пусть развлекаются, пока здоровье позволяет. — Нет, всё-таки с Никитой Матвею определённо повезло!

До поры до времени его почти не дёргали, так, по мелочам случалось, но без особого напряга. Но хорошее не может длиться вечно. Вот и их хорошему наступил окончательный и бесповоротный звездец.
— Сынок, мы поживём немного у вас с Никитой? — спросила мама, и Матвей не нашёл в себе сил отказать ей. Никита поддержал. Они оба всё ещё не представляли, что ждёт их в ближайшие месяцы. А если бы только могли представить, сразу попросили бы себе командировки куда-нибудь подальше, да хоть в тайгу!

Сначала всё выглядело довольно прилично. Родители появились у них с двумя чемоданами.
— Взяли только самое необходимое, — сказала мама, — чтобы не захламлять вам тут всё своим скарбом.
Поселили родителей в комнате, служившей им кабинетом. Пришлось перетащить комп и всё, что нужно для работы, в свою спальню, тем самым значительно сократив в ней свободную площадь, но чего не сделаешь ради любимых родственников.

Первые пару недель всё было прилично, и Матвей вздохнул с облегчением. Утром все расходились по делам: он с Никитой на работу, а родители в свою разгромленную предремонтной подготовкой квартиру. Вечером собирались на кухне, мило беседовали, объедались маминой готовкой и расходились по комнатам.

Где-то на середине третьей недели прозвучал первый тревожный звоночек. Отец, как и раньше, ушёл, а мама осталась дома.
— Сейчас от меня там толку нет, — сказала она. — Идите, работайте, а я вам чего-нибудь вкусненького приготовлю и порядок наведу.
— Мама, — строго предупредил Матвей, — пожалуйста, наводи порядок везде, кроме нашей спальни. Обещаешь?
— Конечно, сынок. Я всё понимаю, — улыбнулась родительница, а у Матвея засосало под ложечкой в ожидании неприятностей.

— Да что она там может сделать? — успокаивал его Никита по дороге на работу, когда Матвей поделился с ним своими сомнениями. — Ну, подумаешь, выдернет пару проводков. Что мы, не сможем подсоединить назад?
— Ты не знаешь мою мать так, как знаю её я, — обречённо вздохнул Матвей, но решил последовать совету Никиты и не нервничать раньше времени.

Вечером, едва переступив порог, Матвей первым делом кинулся в спальню. На первый взгляд существенных изменений не произошло, но это только при поверхностном осмотре. Открыв створку шкафа, он вздохнул — так и есть, мама всё перевешала и переложила на свой лад. Ну да ладно, не так уж это и страшно, да и места в шкафу явно прибавилось.
— Вот видишь, ничего не случилось, зря переживал, — улыбнулся вошедший вслед за ним Никита и, закрыв дверь, обнял Матвея и прижал к себе, намереваясь поцеловать. Но стоило им немного расслабиться, как дверь без стука распахнулась, и мама, к чести своей приняв смущённый вид, позвала их ужинать.
— Началось, — вздохнул Матвей.
— Переживём! — Никита всё-таки быстро поцеловал его.

Главная подстава ожидала их ближе к ночи, когда они не нашли в привычном месте ни презервативов, ни смазки.
— Может, пойти спросить, куда она всё переложила? — предложил Никита.
— Ага, как ты себе это представляешь? Мама, куда ты перепрятала наши резинки? Так, что ли? Я тебя предупреждал! С этой женщиной надо держать ухо востро! — шипел Матвей.
— Ну всё, успокойся, — погладил Никита его по спине. — Завтра купим новые и спрячем понадёжнее.
— А сегодня что? — расстроенно пробормотал Матвей.
— А сегодня… — подмигнул Никита и дальше без слов показал, что вполне можно обойтись и без вспомогательных средств.
Слава Богу, в своё время они позаботились о звукоизоляции, и их стоны не тревожили никого.

Зато им самим было прекрасно слышно всё, что происходило в остальной квартире. Мама, освоившись, полностью взяла под свою власть кухню и пропадала в ней до позднего вечера, а отец оценил возможности огромного плазменного телевизора и теперь не пропускал ни одного шоу. Причём оба родителя делились друг с другом впечатлениями — мама из кухни, а отец перекрикивая включенный на полную звук.
— Откуда у них силы берутся? — стонал Матвей, зарываясь головой под подушку.
— Привычка, — отвечал Никита, всовывая в уши ватные тампоны.

Вскоре их уютная квартира стала напоминать склад стройматериалов. Почему-то всё, что покупалось для ремонта, доставлялось сюда. Пока единственным незанятым островком оставалась их спальня, но Матвей не сомневался — скоро придёт и её черёд.
— Давай поставим замок на дверь? — предложил он Никите.
— Перед родителями неудобно, — отмахнулся тот и повалил Матвея на кровать.
В самый неподходящий момент в комнату заглянул отец с предложением выпить пивка — пятница как-никак, и они едва успели накинуть на себя одеяло, чтобы не шокировать родственника.
— Завтра едем за замком! — сказал Никита, когда отец вернулся под телевизор.

Замок, конечно, помог, но лишь от захламления, а вот сексом заниматься дома стало совсем невозможно. Как только комната стала запираться, то у родителей появилась масса вопросов, которые почему-то надо было решить именно в то время, когда Матвей с Никитой уходили отдыхать.
Никита смиренно вздыхал, терпение Матвея становилось всё тоньше и тоньше, а сексуальная неудовлетворённость расшатывала нервную систему обоих. И только родители чувствовали себя нормально.

Пришлось переступать через собственное правило «Никакого секса на работе» и использовать не по назначению рабочий кабинет Никиты. Благо, он ему полагался. Никита со строгим лицом почти каждый день вызывал к себе Матвея и они запирались за тяжёлой деревянной дверью, глушащей все звуки. Через некоторой время Матвей, красный и со всклоченными волосами, покидал начальственную территорию и под сочувственные взгляды коллег возвращался на своё рабочее место, пряча глаза. Никиту, раньше пользовавшегося любовью подчинённых, разом перевели в ряды сатрапов и самодуров. Матвею было обидно за любимого, но поделать он ничего не мог, разве что бормотал в его оправдание: «Я сам виноват».

Последней каплей в бочке терпения стали слова отца.
— Я тут посмотрел, надо бы и вам ремонт сделать, — сказал он как-то за ужином, многозначительно посмотрев сначала на сына, а потом на Никиту.
— А я уже и обои вам присмотрела, — поддержала его мама.
И тут случилось то, чего не ожидал никто. Всегда спокойный и доброжелательный Никита стукнул кулаком по столу, замотал головой и зарычал. Нет, скорее — завыл, тоскливо и обречённо. Получилось впечатляюще и проникновенно. Уже через неделю родители, ускоренными темпами закончив ремонт, съехали к себе, к вящей радости Матвея и тихому облегчению Никиты.

— Я очень уважаю твоих родственников, — сказал Никита вечером, наслаждаясь тишиной и покоем, вернувшимися в их маленькую уютную квартиру, — но если ещё раз они заикнутся о ремонте или о временном пристанище…
— Ты главное рык тренируй, не теряй форму, — перебил его Матвей, не пряча улыбки. — Очень душещипательно и угрожающе у тебя получилось. А теперь…
— А что теперь? — заинтересовался Никита, тая от недвусмысленных прикосновений.
— А теперь мы будем восстанавливать твою репутацию доброго и справедливого начальника, — заявил Матвей и приступил к делу.
— Я только за! — Никита ничего не имел против справедливости и с удовольствием включился в процесс. — И ты прав, ремонт — стихийное бедствие. В нашем доме его не будет!
Матвей согласно промычал. Мама всегда говорила, что говорить с полным ртом нельзя, и это, пожалуй, единственное, в чём он был с ней согласен.